Прошел год. Лиза пошла в первый класс.
Школа находилась в двух кварталах от дома, и теперь бабушка исправно провожала внучку по утрам в школу, а днём забирала из школы домой. Лизе купили синий ранец с большими красными застежками, который на фоне её щуплой спины казался просто огромным. Такими же огромными смотрелись и банты на её тоненьких, как ниточки, косицах.
Лизе не нравились ни её синий ранец, ни её нелепая прическа, но бабушка, конечно, лучше знала, как должна выглядеть первоклассница, и спорить с ней было бесполезно.
- Вот так выглядят все приличные девочки твоего возраста, - говорила Любовь Георгиевна, ставя Лизу перед зеркалом в коридоре. В зеркале отражалась худая белесая девочка, которой на вид можно было дать от пяти до восьми лет; на которой, как на колу, болталось дешевенькое школьное платье из сатина, а на коленях пузырились вытянутые хлопчатобумажные колготки. Картина удручала.
Каждое утро начиналось с мук. Лизе больно расчесывали волосы, затем туго плели две косы, вплетая в них широкие капроновые ленты, а потом на спину взгромождали несуразный ранец, который к тому же был невероятно тяжёл. После этого она отправлялась в школу в торжественном и молчаливом сопровождении бабушки.
На уроках Лиза «грызла гранит науки», а на перемене – яблоко, которое бабушка каждое утро совала ей в ранец. «Гранит науки» грызть было тяжело и скучно, а вот яблоко съедалось очень быстро, и потом начинало громко урчать в животе, так как после него есть хотелось ещё больше. Однако, на «всякую гадость», которая продавалась в школьном буфете, заботливая Любовь Георгиевна денег внучке не давала, и к концу занятий Лизу буквально тошнило от голода.
Но это была такая мелочь по сравнению с другой неприятной новостью. Вскоре Лиза узнала, что в классе она самая маленькая ростом и самая слабая. Это обнаружилось на уроке физкультуры, когда детей выстроили в шеренгу, и, неожиданно для себя самой, Лиза оказалась в самом её «хвосте». А затем начались спортивные эстафеты, и она подвела свою команду, потому что бегала медленнее остальных и два раза подряд не поймала мяч. Класс недовольно гудел и улюлюкал. Кто-то выкрикнул обидное «сопля», и слово тут же к ней прилепилось.
Потом была ещё одна неудача. Это случилось на перемене, когда девочки из класса, встав в тесный кружочек, доверительно рассказывали друг другу про своих мам и пап.
- Мой папа работает начальником на кондитерской фабрике, - сказала одна девочка с румяными пухлыми щеками, - у нас дома всяких конфет и шоколаду – просто завались! От них уже всех тошнит!
И девочки ей поверили. И завистливо закивали головой: вот бы и их тошнило от шоколада и конфет!
- А моя мамочка работает редактором в газете. – Сказала другая девочка с очень умным выражением лица, - и она там самая главная. А ещё она мне будет помогать писать разные сочинения, и у меня по русскому языку будут одни пятерки.
Все снова восхищенно закивали: здорово! Вот бы и им родители делали уроки, а они бы получали пятерки!
- А вот мой папуля работает на стройке. – Сказала третья девочка в больших очках. Одно стекло у очков было залеплено пластырем, и девочка честно смотрела на своих подруг единственным круглым глазом. - Он строит разные красивые дома, и нам построил красивую дачу, а теперь все соседи нам завидуют и называют нас буржуями.
Одноклассницы грустно завздыхали: их никто буржуями не называл. Они были простыми советскими девочками.
Лизе сделалось не по себе. Получалось, что у каждой девочки папа или мама были каким-то знаменитостями. И только у Лизы родители оказались обычными: мама работала медсестрой и хвалиться тем, что она каждый день торчала в больнице допоздна, делая уколы больным, было как-то непрестижно. А папа? Тот и вовсе сбежал от них год назад. Получалось, хвалиться было нечем. Конфеты в дом покупались один раз в месяц, да и вместо дома была маленькая квартира, в которой кроме мамы и Лизы, жила ещё самая противная в мире бабушка.
Лиза напрягла мозги. Девочек хотелось поразить.
- А мой папа, - вдруг выпалила она,- работает на секретном заводе. Он создает биологическое оружие и испытывает его на крысах. Он работает в специальном скафандре и перчатках, и если хоть одна капелька упадет на его кожу, он заразится микробами!
Все потрясенно замолчали. Девочка в очках с пластырем от удивления скосила глаз к переносице, а у девочки с пухлыми щеками румянец от возбуждения сделался лиловым.
- А для чего он это делает? – Спросила девочка с очень умным выражением лица. Видимо, умное выражение ей генетически передалось от мамы – редактора, – Должны же быть какие-то мотивы?
Слово «мотивы» звучало очень умно. Никто, правда, не знал, что оно означает, но всем захотелось услышать от Лизы ответ.
Лиза нахмурила лоб. Такой вопрос требовал серьезных объяснений.
- Чтобы истребить инопланетян, – сказала она, и, помолчав, пояснила – ну, в случае, если они захотят напасть на нашу планету.
Вокруг наступила тишина. Лиза почувствовала, как её ладони становятся липкими: врать было нелегко.
- А не врешь? – Словно догадавшись, спросила одна из девочек.
Лиза судорожно проглотила слюну и торопливо замотала головой. Ей вдруг так захотелось иметь папу, работающего на секретном заводе, что она сама на минуту поверила в собственные слова.
- О таком не врут, - серьезно ответила она, - это – государственная тайна. Никто не должен знать, что инопланетяне существуют.
Девочки ахнули. А та, которая косила одним глазом, тихо поинтересовалась:
- А почему тогда ты об этом знаешь, раз никому нельзя?
Лиза глубоко задумалась: действительно, почему? Вопрос застал её врасплох.
-Глупая, - обратилась девочка с очень умным выражением лица к «косоглазой», - ей положено знать. У неё же папа - секретный разработчик, иногда он и дома разрабатывает биологическое оружие, когда не успевает на работе. Моя мамочка, например, всегда так делает: когда не успевает проверить текст на работе, то несет его домой. Правда, Лиза?
Лиза послушно кивнула. За весь месяц одноклассницы впервые назвали её по имени. Это прозвучало так приятно и значительно, что она была готова до конца своей жизни рассказывать про сверхсекретных инопланетян и микробов.
- А кем у тебя работает мама? – Спросил кто-то из девочек.
Лиза помедлила с ответом, но потом решила, что здесь сочинять не стоит. Достаточно с них её героического отца.
- Моя мама- медсестра в больнице. Обычная женщина…- Небрежно пожала плечами Лиза, - но ведь кто-то должен лечить людей?
- Ну это да…- вяло согласились с ней девочки, и снова переключились на Лизиного папу.
- А расскажи, какое оно - это биологическое оружие? – Встряла в разговор девочка, у которой папа был водителем - испытателем на автомобильном заводе. Её папа тоже испытывал новые машины, рискуя собой, но сейчас это никого не волновало. Испытывать биологическое оружие на крысах было куда значительней и опасней. Авторитет Лизы рос на глазах. Она была дочкой секретного разработчика. Она знала государственную тайну.
- Ну…оно такое…такое зеленое и тягучее, как кисель.
- А из чего его делают?
- Глупые вы все, - засмеялась девочка с очень умным выражением лица, - кто ж ей скажет рецепт биологического оружия? Это держится в страшном секрете! Об этом никому нельзя говорить, даже своим близким! Иначе рецепт могут узнать сами инопланетяне, потом они создадут противоядие, и тогда их нечем будет истреблять! Правда, Лиза?
Лиза испытала глубокое чувство благодарности к дочке главного редактора. Никто бы не смог так красиво и исчерпывающе ответить на этот вопрос. Теперь Лиза была окутана государственной тайной, и все вокруг ощутили торжественность и важность момента. Даже некую причастность к этой великой тайне.
Какая-то из девочек хотела задать очередной животрепещущий вопрос, но в эту секунду прозвенел звонок на урок, и все нехотя поплелись в класс.
Весть о том, что Лизин папа является секретным разработчиком, чудесным образом разлетелась прямо на уроке. Девочки поглядывали на Лизу с нескрываемой завистью, мальчики – с нескрываемым восхищением. Всем хотелось хоть как-то прикоснуться к делам государственной важности, и дети еле дождались следующей перемены. А когда она наступила, и одноклассники облепили Лизу плотным кольцом, засыпая разнообразными вопросами, Лиза почувствовала себя такой же популярной, как, например, Валентина Терешкова - первая женщина, полетевшая в космос. Или даже популярнее.
Это продолжалось ровно два дня. А на третий день всё рухнуло.
Однажды на перемене, когда все по обыкновению торчали возле Лизы, девочка, у которой папа работал водителем - испытателем на автомобильном заводе, произнесла, показывая на Лизу пальцем:
- Не слушайте её. Она – врунья! Её папа никакой не секретный разработчик биологического оружия. Её папа – обычный водитель «КАМАЗа», и он с ними давно не живет!
Все потрясенно застыли. Лиза ощутила приближение катастрофы и побледнела.
- А ты откуда знаешь? – Язвительно спросила дочка главного редактора обвинительницу Лизы. Ей тоже не хотелось попасть впросак, так как за эти два дня и она получила частицу популярности за счет своих умных рассуждений на государственную тему.
- Мой папа когда-то работал с её папой на одном заводе. – Фыркнула «обвинительница» и презрительно тряхнула косичками, - они вместе испытывали машины. А потом её папа ушел с этого завода и стал возить грузы в разные города. Так что никакого биологического оружия нет!
Двадцать пар глаз вопросительно уставились на Лизу. Она почувствовала, как от страха холодный пот струится по её спине.
- А, может быть, её папа просто консри…конспирировался, и работал водителем «для отвода глаз». А ночами делал биологическое оружие, - не сдавалась дочка главного редактора. – Я сто раз про такое в кино видела.
- Ага, - ещё презрительнее фыркнула «обвинительница», - фигня это всё! Что он это биологическое оружие в кастрюле варит как кисель?! Для этого нужна целая лаборатория, всякие банки и пробирки! Врёт она всё!
- Докажи! – Закричали дети. – Докажи, что она врёт!
«Обвинительница» поджала губы:
- Не верите – можете у моих родичей спросить. Я им вчера дома рассказала про то, что у моей одноклассницы отец работает на секретном заводе, и всё такое…Они удивились, а когда спросили её фамилию и я назвала «Ветрова», они опять спросили: «А у этой девочки, случайно, мама – не медсестра в больнице?» И я ответила: «Да, медсестра. А вы откуда знаете?». И тут они как начали ржать! Они так долго ржали, - прямо до слёз, а потом сказали мне: «Твоя одноклассница всё сочинила. Мы знаем её родителей: и отца и мать. Они обычные. И нет никакого биологического оружия, нет инопланетян, нет никакой государственной тайны!
«Обвинительница» ехидно улыбнулась и закончила свою речь, уничтожая Лизу победоносным взглядом:
-Её папку зовут Павел Васильевич Ветров. Мой папа звал его просто Павлуха.
Одноклассники молча уставились на Лизу. Лизе вдруг захотелось стать каким-нибудь маленьким тараканом и убежать куда-нибудь в щель, чтобы её оттуда не смогли достать.
- Лиза, это правда? – Убитым голосом спросила дочка главного редактора.
Лиза вздохнула. В таракана она, к сожалению, не превратилась, и поэтому надо было что-то отвечать.
- Неправда. – Тихо сказала она. - Инопланетяне существуют. И микробы существуют. Это научный факт.
После этого ей дали новое прозвище «микробина». Это было конечно немного лучше, чем «сопля», но всё равно очень обидно. В классе с Лизой больше никто не разговаривал. Девочки презрительно фыркали ей вслед, а мальчики корчили дикие рожи и кричали в спину: «Эй, Микробина, ты куда? На секретное задание?» или «А вы знаете, почему у Микробины такой портфель огромный? Это потому, что она в нём биологическое оружие таскает!»
Вдобавок ко всем несчастьям, о её выходке как-то узнали дома, и после школы бабушка поставила Лизу в угол на целых три часа.
- За враньё! – Строго и безапелляционно заявила бабушка. – Вся пошла в своего бездарного отца. Такая же лгунья! Гнилая ветвь на нашем генеалогическом древе!
Лиза ярко представила большое, похожее на дуб, дерево, на котором среди его могучих ветвей безжизненно повисла одна-единственная сгнившая ветка, всхлипнула и потупилась. Ей не хотелось верить в то, что она – эта самая ветвь, а её отец – обычный водитель «КАМАЗа». Она уткнулась в угол и тихо, безутешно заплакала.
