Посвящаю рукам моей мамы
От всех знакомых мне женщин обычно пахло парфюмом – дорогим либо дешёвым, - не в этом суть. Суть в том, что лишь от неё одной из всех нас пахло домашним уютом и яблочной «Шарлоткой». И мы все это заметили.
А ещё у неё были удивительные руки. Нет, выглядели они, как раз, обыкновенно, но всё таки они были удивительными. Дело в том, что они умели ВСЁ: стряпать, штопать, чинить, латать, мастерить. А также ласкать, ухаживать, успокаивать, убаюкивать они умели нисколько не хуже.
Маленькие, юркие, с проворными пальцами и коротко остриженными ногтями, - они почти не знали покоя. Часто я ловила себя на мысли, что высшим наслаждением для меня было смотреть, как любая, даже самая заурядная работа в её руках превращалась в настоящее искусство.
И только одного она совсем не умела – беречь своих рук. От частого пребывания в воде кожа на них трескалась и краснела, а от постоянного физического труда образовывались мозоли и вздувались вены.
О да! - Все мы отлично знали, что видя наши холёные руки с изящным маникюром, она начинала стыдиться своих натруженных ладоней и, сжимая пальцы в кулачки, прятала их в складках простого платья. Как же она стеснялась, скрывая от наших цепких взглядов то, чем накануне стряпала яблочный пирог! А мы, сплетничая о её коротких ногтях, никогда не знавших ни лака, ни пилочки, с нескрываемым удовольствием уплетали этот самый пирог. И сваливая в раковину грязную посуду, уходили восвояси – лелеять наши и без того изнеженные руки. Те самые, на которых ни разу ещё не трескалась и не краснела кожа, не образовывались мозоли и не вздувались вены.
Мы очень, очень берегли свои руки от любой работы, которая могла их испортить: мазали их кремами, лепили акриловые ногти, душили запястья парфюмом – дорогим либо дешёвым, – не в этом суть. Суть была в том, что не делай мы ВСЕГО ЭТОГО, - нам больше нечем было бы перед ней гордиться.
А так… Каждый раз, приходя к ней в гости, мы с нескрываемым превосходством выпячивали перед ней то, от чего никому и никогда не было совершенно никакой пользы. Но нам льстил её восхищённый взгляд, с которым она смотрела на наши холёные руки, и тот стыд, с которым она прятала от нас свои - обыкновенные и абсолютно ничем непримечательные.
В общем, у каждого были СВОИ руки. Её руки – были орудием, наши – оружием. Если не единственным, то очень действенным. Им мы отвоёвывали священное право называться ЖЕНЩИНАМИ.
А что нам ещё оставалось? И что мы ещё могли противопоставить той, от которой, несмотря ни на что, всегда так восхитительно пахло домашним уютом и яблочной «Шарлоткой».
Август 2011 г.
